Майлуу-Суу (Майли-Сай). Часть 1: Град Обреченный

Затерянный в горах промышленный город Майлуу-Суу, или Майли-Сай (22 тыс. жителей), куда мы с darkiya_v ездили из Джалал-Абада — пожалуй, самое мрачное место Киргизии. Основанный в 1946 году на первых в СССР урановых рудниках, позднее известный на весь Союз своим электроламповым заводом, ныне это столь знакомое по постсоветским странам спившееся русскоязычное захолустье. Тем не менее, рассказ о Майлуу-Суу будет аж из двух частей — про жилую часть города и собственно урановые рудники.

Из областного центра в Майли-Сай несколько в день ходит маршрутка, причём идёт она практически пустой, то есть явно за муниципальные деньги. Впрочем, всё остальное время можно доехать на частниках по заполнению с пересадкой в Кочкор-Ате — и этот посёлок с последним перед горами базаром, и отворот на Майли-Сай от самой узбекской границы я показывал в позапрошлом посте. Ближайшим крупным городом в советское время был Андижан. ныне отрезанный границей. От Джалал-Абада досюда километров 80, из которых последние 25 — вверх по долине среди выжженных гор и пыльных обрывов:
2.

Майлуу-Суу — значит, «масляная вода»: в здешних скалах есть залежи нефти: её обнаружили в 1903 году, а в 1909-14 действовало даже «Ферганское нефтепромышленное общество», впрочем бесславно загнувшееся на фоне Баку. Однако, на нижних окраинах Майли-Сая ещё можно видеть действующие «качалки», заставившие меня вспомнить карпатский Борислав. У этих двух городов правда немало общего: прошлое с добычей стратегического сырья, планировка в виде узкой «кишки» по долине, быстрая петляющая речка в овраге и — общая печать упадка.
3.

Но в общем-то, стория нынешнего Майлуу-Суу началась в Хиросиме: где-то читал, что Сталин был потрясён её разрушением немногим меньше, чем японцы, ведь появление атомной бомбы практически обесценивало всю вооружённую по последнему слову техники и закалённую тяжелейшей войной Красную Армию, и выход оставался в общем один — создавать свою атомную бомбу, а значит — где-то искать уран. В горах вокруг Ферганской долины ещё до Первой Мировой войны добывали радиобариты (которые покупала Германия), ну а конкретно Майли-Сайское месторождение открыл в 1929 году сам великий академик Александр Ферсман. И всего через год после взрыва над Хиросимой СССР уже добывал уран в низкогорных районах Тянь-Шаня — например, Каджи-Сай на Иссык-Куле или Янгиабад в Узбекистане. В общем-то, я даже не уверен, что Майли-Сай был среди действительно первым — но точно был самым крупным и развитым. По воспоминаниям старожилов, здесь сложилась совершенно особая многонациональная среда из пришлых специалистов и реабилитировавшихся депортантов, самыми влиятельными из которых оказались немцы и крымские татары. Зарисовки о жизни тогдашнего Малйуу-Суу ходят по интернету на вольном выгуле без явного первоисточника, но по ним складывается впечатлением, что в этом режимном «отдельно взятом городе» в годы расцвета урановых рудников таки построили коммунизм.
4.

Рудник закрылся в 1968 году, успев изрядно отравить долину радиоактивной пылью — собственно, впервые я узнал про Майли-Сай из какого-то «рейтинга самых загрязнённых городов мира», где он фигурировал вместе с Чернобылем и Норильском. Однако с «островком специалистов» среди пастбищ и диких гор надо было что-то делать, и на замену урановым рудникам в 1966-68 годах здесь построили крупнейший в СССР Майли-Сайский электроламповый завод, на котором в лучшие времена трудилось до 8000 человек. В принципе, киргизы мне намекали, что делались тут как бы и не только лампочки, а какая-то оборонная продукция. Что удивительно, завод жив и сейчас, несмотря на то, что в начале «нулевых» его пытались утопить конкуренты, а в 2009 Россия отказалась от ламп накаливания. Развешанные по городу рекламные щиты МСЭЛЗ выглядят жизнеутверждающе… но глядя на остальной город, понимаешь, что в середине 1960-х его надо было просто закрыть и расселить, а завод построить где-нибудь поближе к цивилизации:
5.

На кадре выше виден местный «автовокзал» у советской стеллы видимо на старом въезде — то есть, лежбище маршруток и частников. Пятиэтажки за ними построены в 1970-80-е: вытянутый на добрых двадцать километров город зажат горами полосой максимум километровой ширины, «сверху» упирающейся урановые рудники, поэтому единственное направление роста — «вниз», в сторону Ферганской долины, ну а мы соответственно пойдём в обратную сторону, всё дальше в прошлое. От автостанции видны цеха лампового завода, на момент постройки замыкавшие город:
6.

Завод действительно работает — в бетонных корпусах слышен шум, над трубой клубится едва заметный дымок, в воздухе ощущается неприятный металлический запах. Жара за 30, к которой в октябре мы оказались морально не готовы, напряжённая тишина, яркое Солнце — в общем, атмосфера своеобразная и довольно гнетущая.
6а.

Быстрая речка Майлуу-Суу, по-русски было бы Маслянка. Чем-то это всё напоминает Град Обреченный из одноимённого романа Стругацких. Знать бы, что за одинокая гора маячит в перспективе — по карте там несколько вершин около 3500м.
7.

Заводоуправление МСЭЛЗ. Вдвойне странно, что город в таком упадке при работающем заводе! Вот уж точно — «разруха в головах», причём скорее всего не местных жителей, а бишкекских и джалал-абадских чиновников.
8.

Идём по улице Ленина. Прохожие — в основном киргизы, но речь вокруг звучит почти исключительно русская без акцента. Майли-Сай — едва ли не самый русскоязычный город Киргизии, по крайне мере Бишкек оставляет далеко позади.
9.

Магазинчик с деревянными украшениями — наверное, позднесоветской постройки. В соседнем киоске разливают какую-то местную минералку:
10.

Жара, малолюдие, запущенность:
11.

Слева дома, видимо построенные одновременно с ламповым заводом и мудрёно встроенные в узкую долину:
12.

Справа — по-киргизски простая мечеть, чуть ли не единственная новостройка во всём городе. Но религия у заводчан не в цене:
13.

Парк. А ведь на фотографиях Майли-Сай даже не так уж плох, по крайней мере пока:
14.

Главная площадь с рынком:
15.

В одном из дворов по соседству — ни то бювет, ни то насосная станция:
16.

По майли-сайским меркам тут столпотворение:
17.

А дальше начинается жилгородок, явно построенный в 1940-50-е для работников уранового рудника, и его первые от площади кварталы довольно оживлённые, дома здесь отличаются обилием пристроек со всякой торговлей:
18.

Оконные решётки в виде национального символа — очень красивая идея:
19.

Двор — вид совсем не киргизский, такой легко представить где-нибудь под Тулой:
20.

Что-то учебное:
21.

А запущенности добавляется с каждым кварталом, что опять же роднит Майли-Сай с Градом Обреченным:
22.

На высшей точке жилгородка — площадь с внушительных размеров кинотеатром сталинской эпохи:
23.

Напротив которого начинается сквер, спускающийся несколькими террасами к площади Ленина. На первой — ухоженный памятник Великой Отечественной. Учитывая, что построен Малйи-Сай был после её окончания, какие-либо эпитафии на нём отсутствуют, и от того он как-то очень похож на алтарь.
24.

Ниже ещё более ухоженный памятник некоему Максату Бостонбаеву — «революционеру» (как написано на постаменте), погибшему в 2010 году при штурме бишкекского Белого дома. Людей там полегло примерно столько же, сколько недавно на Майдане, но терминов вроде Тенгри-Жуз площади Ала-Тоо киргизы почему-то так и не придумали.
25.

А чуть ниже огромных размеров ДК, существенно превосходящий размером своего собрата в Джалал-Абаде. По здешней архитектуре легко подумать, что в 1950-е годы Майли-Сай был в КирССР городом №2 после Фрунзе.
26.

26а.

А площадь Ленина с памятником оному выглядит так, будто город заброшен:
27.

28.

29.

Улица выше площади совсем уж беспросветно мрачны и безлюдны:
30.

Ветхость, умирание, зарастание… Как бы из-за поворота не вышел громовой походкой ходячий памятник, но впрочем это значит, что где-то впереди нас, как Андрея Воронина с Изей Кацманом, ждёт Хрустальный дворец и возвращение на Землю.
31.

Однако здесь обнаружилась церковь, перестроенная из жилого дома:
32.

Такими однотипными малоэтажками застроена вся улица:
33.

Ещё характерны такие вот дома видимо начала 1960-х с угловыми верандами — нигде больше, даже в других городах Южной Киргизии, я таких не видел.
34.

А вот стадион на фоне опалёных гор вполне себе ухожен — всё-таки киргизы народ спортивный:
35.

Старый ЦПКиО — самая верхняя точка этой прогулки, за ним начнётся частный сектор, а дальше собственно район рудников и хвостохранилищ:
36.

Улица, по которой мы шли, под устрым углом сливается с улицей Ленина, и хотя ещё какие-то сталинки тянулись и дальше, мы решили идти обратно к базару и там поискать такси до урановых рудников. Мне было здесь некомфортно, мы явно привлекали слишком много внимания, за время этой прогулки успев трижды поговорить с не самым культурным людом. Добавьте сюда жару, пыль и едкий воздух — желание поскорее уехать становилось всё отчётливее.
37.

Нонсенс для Средней Азии — заброшенный рынок! Потребности города удовлетворяет базарчи, пооказанный в начале поста, а для более серьёзных покупок можно съездить в Кочкор-Ату.
38.

И в общем, если вам кажется, что этот пейзаж недостаточно мрачен — то лишь потому, что я ещё не показал его жителей. В принципе очень характерная деталь — гопонадпись на русском языке:
39а.

Среднестатические майли-сайцы выглядят примерно так — не алкаши, не люмпены, а просто угрюмые работяги, внешность которых словно и не изменился с 1970-х годов. В нынешнем городе 76% населения — киргизы, 10% — русские, 7% — узбеки, 4% — татары, но «на глаз» кажется, что русских, татар и всяких пришлых типа армян или немцев существенно больше.
39.

А этот вот нетрезвый дядька бродил в торговом квартале близ базара, ко всем приставая поговорить. Нам он даже спозировал, но отделаться от него мы потом не могли ещё минут 10 — шёл за нами несколько кварталов, лез с непонятными расспросами, хватал меня за руки («Погоди, брат, послушай!») и наконец отвлёкся на каких-то девушек, шедших нам навстречу.
40.

На обратном пути нам повезло — он компостировал мозги каким-то людям на автобусной остановке. Но чёрт возьми, есть в его лице какая-то странная гордость — наверное, память о том, что с полвека назад он был одним из самых зажиточных и социально-защищенных рабочих тогдашнего мира.
41.

Как часто бывает, одни в тяжёлых условиях деградируют, другие — напротив, изо всех сил сохраняют лицо. Поэтому попадаются тут, напротив, неестественно интеллигентные типажи в старомодой одежде:
42.

Хотя в их руках зачастую сельхозинструмент. Есть в Майлуу-Суу и свой «кумтор», жуткое место, куда мы не доехали — но о нём кратко расскажу в следующей части.
43.

И в общем лицом Майли-Сая для меня стала вот эта женщина, приставшая к нам на безлюдной площади Ленина. От неё пахло перегаром, но вглядитесь в это лицо — ведь в прошлом она явно была не продавщицей и не пескоструйщицей, а наверное каким-нибудь инженером. Я не запомнил, что она нам рассказывала, кроме того, что было это очень печально, но запомнил её имя — Аня Гейман.
44.

И какая у всего этого мораль? Если бы я был популярным блоггером, то передо мной значилось бы два варианта:
А. Киргизы угнетают русских и Путину надо ввести войска не в Крым, а в Ферганскую долину, но он этого не сделает, потому что ненавидит славян.
Б. Русские суть рабское быдло, стоящие на ступень эволюции ниже не только латышей и украинцев (как каждый добропорядочный человек знает с детства), но даже киргизов и узбеков, которым не так повезло с Трубой.
Но я блоггер не слишком популярный, потому сказал бы, что всё несколько сложнее, и феномен «депрессивного пролетарского города в странах Ближнего Зарубежья» вообще не имеет этнической природы. Просто все эти города строились на чужой земле, и их жители с Москвой и Ленинградом были связаны крепче, чем с окрестными хуторами, сёлами, кишлаками или джайлоо. Их жизнь вертилась у завода, на балансе которого были и школы, больницы, дома культуры, стадионы, библиотеки, автобусы, ЖКХ…. Распад СССР ударил по таким городам с удвоенной силой: деградация предприятий и инфраструктуры и отрыв от родины с её знакомой и понятной средой. Уровень их деградации пропорционален не доле русского населения, а уровню деградации всей страны — и какой-нибудь Даугавпилс лучше Майли-Сая ровно настолько. насколько Латвия богаче Киргизии. То есть — где-то в 10 раз.
В следующей части — на урановые рудники!
КИРГИЗИЯ-2013
Вступление. Обзор поездки.
Предыстория.
Южный Казахстан.
Талассская долина.
Талас. Областной центр по-киргизски.
Манас-Ордо. Ставка Манаса.
Путь юрты.
Юрты и скот на джайлоо.
Как делают юрты? Кызыл-Туу на Иссык-Куле.
Как делают юрты? Кочкорка в Нарынской области.
Собрать и разобрать юрту.
Кыргызстан в общем.
Киргизия с воздуха. Алма-Ата — Бишкек — Ош.
«Из-за дальних гор, из-за древних гор». История.
Люди Кыргызстана.
Демократия по-среднеазиатски. Реалии современности.
Киргизские обычаи, живые и мёртвые.
Бишкек и Чуйская долина.
Вокзалы и базары.
Площадь Ала-Тоо.
Бульвар Эркиндик.
Чуйский проспект.
Шёлковый путь и остатки Пишпека.
Чон-Арык и виды города.
Садовое, Александровка, Беловодск. Сёла Чуйской долины.
Токмак и Буранское городище. Древняя столица Восточного Туркестана.
Иссык-Куль
Дорога на Иссык-Куль. Боомское ущелье и Балыкчи (Рыбачье).
Вокруг Иссык-Куля. Деревни и пейзажи.
Чолпон-Ата. Иссык-Кульский курорт.
Каракол (Пржевальск). Старый русский город.
Каракол (Пржевальск). Советское и мусульманское.
Пристань-Пржевальск.
Каракольское ущелье.
Ущелье Жеты-Огуз.
Ущелье Барскаон и Арабельский сырт.
Каньон Сказка.
Кызыл-Туу, где делают юрты. См. выше.
Нарынская область.
Кочкорка, где делают войлок. См. выше.
Чон-Туз и Аракёль. Окрестности Кочкорки.
Дорогами нарынского Тянь-Шаня.
Нарын. Город на двух километрах.
Таш-Рабат и его яки.
Дорога Бишкек-Ош.
Северная половина.
Южная половина.
Джалал-Абадская область.
Джалал-Абад, где лечился Иов.
Майли-Сай (Майлуу-Суу). Город.
Майли-Сай (Майлуу-Суу). Урановые рудники.
Арсланбоб. Кишлак и ореховый лес.
Арсланбоб. Горы и водопады.
Ошская область
Базары Южной Киргизии.
Узген. Столицы киргизских узбеков.
Ош уездный и советский.
Ош восточный.
Ош. Вокруг Сулейман-горы.
Ош. Сулейман-гора.

Майли-Сай (Майлуу-Суу). Часть 2: урановые рудники

Продолжаю рассказ про Майли-Сай — город в Южной Киргизии, где в 1946-68 годах действовали первые в СССР урановые рудники. В прошлой части я показал собственно город, едва ли не самый мрачный и запущенный в Киргизии, ну а теперь отправимся выше по долине — непосредственно к остаткам рудников.
В прошлой части я не случайно сравнивал Майлуу-Суу с Градом Обреченным из одноимённого романа Стругацких: узкий (менее километра) и очень длинный (около 20км), с момента своего основания и до распада СССР Майли-Сай как бы «ехал» вниз по долине — с одной стороны строился, с другой — приходил в запустение, и вот наконец сломался: кажется, единственная новостройка нынешнего Майли-Сая — мелькавшая в прошлой части мечеть. И если в районе электролампового завода видна хоть какая-то жизнь, то сталинский жилгородок своей запущенностью напоминает Чернобыль. Мы сdarkiya_v понимали, что урановые рудники ещё выше по долине, и скорее всего в ещё более мрачном окружении, что там реально забрести куда не надо, и неясно, что опаснее — радиация или нехорошие люди, и наконец, мы были просто не в курсе, что именно там искать… В общем, мы спустились к базару, нашли «лежбище» таксистов, и кажется за 600 сом (400 рублей) сторговались на импровизированную «экскурсию». Покидаем жилгородок:
2.

Таксист, как и большинство майли-сайцев, говорил по-русски бегло и без акцента, и так же совсем по-русски рассказывал об «ужасах нашего городка» с плохо скрываемой гордостью: «Вот приезжали к нам японцы пару лет назад! Только на автовокзале вышли, дозиметры свои расчехлили, взглянули, ахнули и сразу уехали! Японцы — они же такие, что такое радиация, знают!». Мы приехали без дозиметра, но не раз читал, что это миф — на самом деле фон тут ниже, чем в больших городах, а радиационная угроза скорее потенциальна, о чём я ещё расскажу. За жилгородком начинается частный сектор:
3.

О прошлом Майли-Сая есть хорошая и довольно растиражированная по яндексу статья местного жителя Валерия Андреева — не могу поручиться за её достоверность, но некоторые отрывки приведу целиком.
Первыми интерес к урану Майли-Сая проявили во время войны американцы, когда гоняли на аэродром в районе поселка Маданият свои «аэрокобры», поставляемые по лендлизу. В обратном направлении до 1945 года шел поток урановой руды, которую собирали открытым способом и перевозили на ишаках местные жители. Американцы принимали руду по цене 1 доллар за хурджум (черезседельная сумка, по объему равная одному мешку). Там же была американская лавка, где баксы можно было поменять на товар: керосин, сапоги, чай, спички… Практически все открытые выходы урановой руды на поверхность земли выгребли американцы. Существует легенда, что первая американская бомба, как и первая советская, были сделаны из майли-сайского урана (вот уж в это точно не поверю!). Только нашим пришлось добывать руду уже промышленным шахтным методом. (…) Для работы в шахтах и строительства обогатительных фабрик и города, сюда завезли в конце войны добровольно-принудительным методом немцев, вывезенных из Поволжья, татар, вывезенных из Крыма, а также прочий социально неблизкий люд. Ссыльно-переселенцев стали использовать в мирных целях по полной программе.Сколько их полегло в результате использования, сейчас не скажет никто. Потому что ни кто не считал. Хоронили их в братских могилах в прилегающих горах, не особо заботясь о памятниках и надгробьях. Старики поговаривают, что народу там лежит раз в двадцать больше, чем на официальном кладбище.

Не уверен в достоверности и последнего абзаца, но всё же клише «на урановые рудники!» выходит родилось не на пустом месте.
4.

За частным сектором начинается какой-то промарх, судя по старой кладке, имевший к рудникам какое-то отношение — подстанции, гаражи, склады оборудования? Шофёр говорил, что типография… Дальше — просто долина Масляной речки (как переводится Майлуу-Суу), естественная санитарная зона, отделявшая рудники от жилой части города.
Урановая руда представляет собой желтоватую глину. Ее свозили на фабрики, разбалтывали в воде и получившуюся кашицу- пульпу прогоняли через специальный фильтр-полотно. Соли урана оседали на фильтре, после чего его сжигали и подвергали продукт дальнейшей обработке. Позднее применялся метод электролиза. Что такое радиация, тогда никто толком не знал, мерами предосторожности пренебрегали. Типа, да что с нами сделается? — мы ее водкой!
Старожил Николай Липатович Яминский рассказывал такую историю. Он, тогда молодой парень, работал дозиметристом. Приезжает с дозиметрами на 16 штольню проводить замеры, а на куче добытой из шахты руды сидят несколько работниц и обедают, разложив на газетках свои «тормозки». Проходя мимо, руководитель дозиметристов сказал: «Девки, не сидите тут, детей не будет!» На следующий день на этом месте сидела толпа женщин разного возраста. Чтобы детей не было. С противозачаточными средствами было в те времена не ахти…
5.

В середине пятидесятых практиковалась, кроме традиционной, и уникальная форма «добычи» урана. Технология извлечения урана из руды была достаточно проста и несовершенна, до 50-60 % солей урана оставались в отходах! В хвостохранилища вывозили кек (отходы переработки) с большим содержанием солей урана. Эта сметанообразная масса под воздействием жаркого азиатского солнца интенсивно «выпаривалась» и на грязевой корке выступали соли урана. Специально созданные бригады «сметали» с затвердевшей поверхности хвостохранилищ соли урана в специальные резиновые мешки, а потом пересыпали в бочки. За одну бочку по тем временам платили 5 рублей. Поговаривают, что порой этим занимались даже школьники (на уроках труда). — но как я понимаю, все эти ужасы относятся лишь к первым годам становления рудника, а к 1956 году, когда Майли-Сай получил статус города, тут был полноценный ЗАТО с интеллигентным населением, высокими технологиями (для тех времён, разумеется) и «коммунизмом в отдельно взятом» городе на московоском обеспечении.
За быстрой речкой начинаются руины каких-то построек, явно связанных с рудником. Там, поверху, мы ещё поедем обратно.
6.

Чёрные штольни смотрят из под кустов, как змеи:
7.

У одной из них мы даже притормозили:
8.

Но входы все надёжно замурованы. Слышал, что на самом деле урановая руда не так уж радиоактивна из-за очень низкого содержания искомого, и опасна для здоровья только если ей как следует обмазаться или долго посидеть на большой её куче, и на самом деле урановый рудник не так страшен, как привычная угольная шахта.
9.

Чуть дальше мы выехали к полумёртвому заводу «Киргизизолит», расположившемуся в 1968 году в корпусах «Гидрометаллургической фабрики №3» — то есть собственно обогатительного завода.

10.

Напротив фабрики — хорошо заметный вал. Шофёр сказал, что забраться на него можно, а вот дальше уже не надо:
11.

Ибо за валом — хвостохранилище, проще говоря — радиоактивные отходы под слоем укатанной глины:
12.

Вид на завод — здесь делалось сырьё для первой советской атомной бомбы, устанавливалось ядерное равновесие послевоенного мира:
13.

«Киргизизолит» сейчас не работает, но и не совсем заброшен — по мостику таксист мне сказал не ходить, могут задержать и тогда проблемы у всех троих будут.
14.

Ржавое знамя:
14а.

Если я не ошибаюсь, цеха, в которых непосредственно перерабатывалась руда, снесены как «грязные» ещё в 1960-е, а это — всего лишь заводская электростанция:
15.

Штольня на том берегу. А какие чудные тут сами скалы! Нет, в таких скалах не может не залегать чего-нибудь редкого и ядовитого.
16.

Чьи-то домики среди хвостохранилищ. Аналогичным образом и в Казахстане, на Семипалатинском полигоне, народ пасёт отары, охотится на дикую живность и рыбачит в затопленных воронках ядерных взрывов. Туда, кстати, я целюсь уже очень давно.
17.

Собственно, первоначальный Майли-Сай:
18.

Речка и неземные цвета пейзажа.
Рыбой Майли-Суу не очень богата, но водится в ней удивительная рыба – маринка. Средняя рыбешка — с ладонь, но иногда ловится длиной и в руку. Вкусная она до безумия, и, что интересно, мелкая намного вкуснее крупной. Есть у нее особенность — во время икромета внутренняя часть брюха покрывается ядовитой черной пленкой. Если не счистить ее тщательно, больше никогда рыбачить не будешь. — такая советская рыба фугу.
19.

На той стороне — ещё одно хвостохранилище, на радиоактивной траве которого спокойно пасутся козы:
20.

Обратите внимание, что долина буквально опутана трубами — это дренаж. Главная опасность Майли-Сая — это размыв хвостохранилищ, попадание радиоактивных отходов в речку… а речка течёт в Ферганскую долину и орошает её поля, а живёт Ферганской долине 14-15 миллионов человек, и почти все кормятся с этих полей! Очередной пример человеческой недальновидности…
21.

Дальше по ущелью более крупный посёлок «Гидрометаллургического завода №7». Он (в смысле завод, а не посёлок) был крупнее, то есть «грязнее», и потому после закрытия его сравняли с землёй. Вон тот ромышленный корпус одни мне упоминали как ТЭЦ, другие — как завод ЭВМ. Последнее в такой глуши совсем не удивительно — рядом ламповое производство, а образованных людей и условий для их существования ещё хватало с урановых времён… но как бы то ни было, всё это в прошлом. Впереди мостик, по которому мы переехали через речку:
22.

Это, возможно, и есть руины ГМЗ №7. Вот среднеазиатский сюжет — козы пасутся на развалинах империи. Такие же сюжеты можно было наблюдать, я уверен, на руинах чингисханова Каракорума или Белого дворца Тамерлана.
23.

Похоже на бомбоубежища. Говорят, Майли-Сай входил в число советских городов, которые Америка держала под прицелом:
24.

Самое крупное и самое современное хвостохранилище:.
25.

Эскаватор на закрытой территории — видимо, насыпавший этот вал и потому теперь «грязный»:
26.

Просто вид ущелья — дальше в ту сторону мы уже не поехали. Обратите внимание, какой странный в Майлуу-Суу свет — резкий, жгучий, честно сказать — неприятный. Есть в этом что-то постапокалиптическое.

27.

А природа тут правда очень интересная — но чуждая, и от того пугающая:
28.

Едем мимо хвостохранилищ обратно:
29.

29а.

Нравы для непосвященных здесь царили странные. Например, забытая вещь, сумка с кошельком или с документами, никогда не пропадали, В кинотеатрах никогда не было на входе контролеров. Но и не было ни одного случая, чтобы кто-то не купил билет. Пацаны, которым сам бог велел везде пролазить и присутствовать, толкались в очереди за билетами на дневной сеанс. А ведь знали, что можно просто пройти в зал и никто не остановит. Даже среди мальцов это считалось неприличным. Видимо, поэтому двери в квартирах тогда не запирались… — глядя на нынешний Майли-Сай, никак не можешь этого представить. Вот, наверное, его старейшие дома:
30.

Высоким берегом, мимо штолен и скал:
31.

Снова выехали к «Киргизизолиту». С этой стороны его цеха можно рассмотреть совсем близко:
32.

33.

34.

Самый яркий образец местной промархитектуры:
35.

Замурованные штольни и дренажная труба:
36.

В одну из штолен мы таки зашли — она оказалась не замурована:
37.

Сейчас думаю, что это было очень безрассудно:
38.

Вспышгами я распугал летучих мышей. Теоретически, можно пройти гораздо глубже, но у меня не было ни фонарика, ни желания:
39.

То самое заброшенное здание, «открывающее» рудничный район:
40.

Не добрались мы в Майлуу-Суу ещё до одного места, которое пожалуй пострашнее рудников и заброшенного центра — ущелья Айлямпа-Сай, которое тут раньше называли «клондайк», а ныне — «кумтор» . Там находится свалка лампового завода, куда сбрасывали брак, и в постсоветскую эпоху для многих майли-сайцев основным источников доходов стало ковыряние в стеклянном мусоре в поисках проволочек из цветных металлов (типа никеля или вольфрама), которые затем продаются перекупщикам-узбекам по цене где-то 500 рублей за килограмм. Вот как описано это дело в газете «Фергана.нет»: «…(люди) сидят на корточках на склонах и вершинах мусорных гор и под палящим солнцем перебирают стеклянную почву. Их рабочие инструменты – лопатки и нечто похожее на куриную лапку. Этими мини-граблями раскапывается мусор, а затем уже пальцами извлекаются никелевые проволочки. За день можно «накопать» сомов на сто пятьдесят (около 100р.). (….) за три года под завалами погибли двадцать четыре человека. (…) Один из «копателей», отказавшийся назвать свое настоящее имя, сообщил, что иногда трупы находят только через несколько месяцев после гибели людей. В основном это заезжие копатели-одиночки, когда они исчезают, то никто не знает, уехали они или их завалило. А на заработки сюда приезжают не только из соседних районов, но и других областей. Даже из отдаленных городов соседней республики – из Самарканда, Бухары. Регулярно в «Городок-на-Свалке» наведываются и милиционеры – они штрафуют «иностранных» рабочих. В общем, хотя Айлямпа-Сай к автовокзалу подходит вплотную и нам ничего не стоило взять такси и туда, я уже не решился — тягостное и жуткое впечатление переполняло, и увидев маршрутку к Большой земле (то есть в Кочкор-Ата), я почувствовал лишь одно желание — уехать и не возвращаться.

41. вид на город с той же точки, что и прошлый кадр.

Если Майли-Сай — это «киргизский ад», то «киргизский рай» — безусловно, Арсланбоб, и находится он не далее как в соседнем ущелье. Про Арсланбоб — в следующих двух частях. Но выложу я их лишь через неделю, так как сегодня вечером уезжаю «с частным визитом».
КИРГИЗИЯ-2013
Вступление. Обзор поездки.
Предыстория.
Южный Казахстан.
Талассская долина.
Талас. Областной центр по-киргизски.
Манас-Ордо. Ставка Манаса.
Путь юрты.
Юрты и скот на джайлоо.
Как делают юрты? Кызыл-Туу на Иссык-Куле.
Как делают юрты? Кочкорка в Нарынской области.
Собрать и разобрать юрту.
Кыргызстан в общем.
Киргизия с воздуха. Алма-Ата — Бишкек — Ош.
«Из-за дальних гор, из-за древних гор». История.
Люди Кыргызстана.
Демократия по-среднеазиатски. Реалии современности.
Киргизские обычаи, живые и мёртвые.
Бишкек и Чуйская долина.
Вокзалы и базары.
Площадь Ала-Тоо.
Бульвар Эркиндик.
Чуйский проспект.
Шёлковый путь и остатки Пишпека.
Чон-Арык и виды города.
Садовое, Александровка, Беловодск. Сёла Чуйской долины.
Токмак и Буранское городище. Древняя столица Восточного Туркестана.
Иссык-Куль
Дорога на Иссык-Куль. Боомское ущелье и Балыкчи (Рыбачье).
Вокруг Иссык-Куля. Деревни и пейзажи.
Чолпон-Ата. Иссык-Кульский курорт.
Каракол (Пржевальск). Старый русский город.
Каракол (Пржевальск). Советское и мусульманское.
Пристань-Пржевальск.
Каракольское ущелье.
Ущелье Жеты-Огуз.
Ущелье Барскаон и Арабельский сырт.
Каньон Сказка.
Кызыл-Туу, где делают юрты. См. выше.
Нарынская область.
Кочкорка, где делают войлок. См. выше.
Чон-Туз и Аракёль. Окрестности Кочкорки.
Дорогами нарынского Тянь-Шаня.
Нарын. Город на двух километрах.
Таш-Рабат и его яки.
Дорога Бишкек-Ош.
Северная половина.
Южная половина.
Джалал-Абадская область.
Джалал-Абад, где лечился Иов.
Майли-Сай (Майлуу-Суу). Город.
Майли-Сай (Майлуу-Суу). Урановые рудники.
Арсланбоб. Кишлак и ореховый лес.
Арсланбоб. Горы и водопады.
Ошская область
Базары Южной Киргизии.
Узген. Столицы киргизских узбеков.
Ош уездный и советский.
Ош восточный.
Ош. Вокруг Сулейман-горы.
Ош. Сулейман-гора.

История

Стиль этого раздела неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Следует исправить раздел согласно стилистическим правилам Википедии.

Начиная с 1901 года в местах, где сейчас стоит город, добывалась нефть, что дало наименование реке, а впоследствии и городу (Майлуу-Суу — переводится как «масляная вода», а Майли-Сай как «масляное ущелье» или урочище).

В 1929 году в урочище Майли-Сай академиком Ферсманом были открыты залежи радиобарита. Разработка месторождения Майли-Сай началась в 1946 году и продолжалась до 1968 года. За 22 года (1946—1968) двумя гидрометаллургическими заводами Майли-Сая было добыто и переработано 10 тыс. тонн закиси-окиси урана.

До 1968 года Майли-Сай имел статус закрытого города. К 1968 году там проживали 22 тысячи жителей.

В 1968 году был закрыт последний рудник и завод.

В г. Майли-Сай размещалась в/ч 54286 12 ГУ МО СССР, которая позволяла следить за активностью вероятного противника для мониторинга активности ядерных стратегических сил НАТО. Даже в 1992 году часть была отлично технически оснащена и боеспособна.

22 декабря 1964 года вышло распоряжение Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ) СССР о строительстве Майли-Сайского электролампового завода проектной мощностью 300 млн штук электроламп в год, в том числе 200 млн нормально-осветительных и 100 млн штук автомобильных ламп.В конце 2002 года завод был продан холдингу В.А.В.С.

Помимо рудников, в Майли-Сае работали две обогатительные фабрики, перерабатывавшие не только майли-сайскую руду, но и сырье близлежащих рудников — Шекафтар, Кызыл-Джар и др., расположенных в Ферганской долине. Завозили в Майли-Сай руду также из Восточной Германии, Чехословакии, Болгарии.

Близ города находятся крупнейшие в мире хранилища радиоактивных отходов. В 2006 году город был признан одним из 10 самых загрязненных городов в мире.