Костёл Божьего Тела (Фарный) в Несвиже — архитектурный памятник раннего барокко, первый барочный храм, а также первый иезуитский костёл на территории Речи Посполитой, родовая усыпальница князей Радзивиллов.

Немного истории

Раньше на этом месте стоял деревянный костел. Его построил еще в 1510 году Петр Кишка, дед Миколая Р. Черного по матери. Он в то время был владельцем Несвижа. Радзивилл Черный передал храм кальвинистам (1555). Сиротка возвратил его католикам. А вскоре на этом месте началось возведение первого в городе каменного костела (1582 – 1584), который сначала был фарным, т.е. приходским. Позже был передан иезуитам.

Выстроенный каменный костел, стоявший на месте нынешнего, не нравился ни иезуитам, ни самому заказчику Сиротке, ни его брату епископу Юрию Радзивиллу – ни обликом, ни размерами. В итоге по инициативе Юрия Радзивилла «свежие стены» костела были разобраны (1586), невзирая на затраты

В этом же году по настойчивому приглашению Сиротки в Несвиж приезжает итальянский архитектор Джованни Мария Бернардони (?1541 – 1605), член ордена иезуитов, и пребывает в Несвиже до окончания строительства коллегиума (1599). Одновременно с возведением зданий коллегиума ведется строительство костела. Для строительства коллегиума Сиротка построил кирпичный завод.

Украшают здание и глубокие ниши со скульптурами святых (Николая, Христофора, Франциска, Ксаверия). Определенную роль в украшении фасада играет и надпись на латыни на фронтоне. Ее можно перевести так: «Поклонюсь святому дому Твоему в страхе Твоем».

Интерьер храма

Большой алтарь создан по проекту архитектора Маурицио Педетти, работавшего и по реконструкции замка.

Здесь, в главном алтаре, помещена икона «Тайная вечеря», и она здесь не случайно – храм посвящен католическому празднику Божиего Тела. Икона подчеркивает идею первой службы, которую совершил Христос на его последнем ужине со своими учениками – апостолами накануне распятия. На тайной вечере Христос открыл апостолам тайну своей жертвы, провозгласил таинство причащения. По завету Спасителя Его тело и кровь на Божественной литургии таинственным образом претворяются в хлеб и вино.

Первоначальная роспись интерьера костела не сохранилась. В середине XVII века во время военных действий костел сильно пострадал.

Фрески, дошедшие до наших дней, написал Ксаверий Доминик Хесский за достаточно короткий срок. Он руководил группой живописцев, создавших национальную школу монументальной живописи XVIII века. Они задействовали опыт европейской живописи от XVI до XVIII веков. Среди мастеров и его сын – Юзеф Хесский – младший, впоследствии работавший в костеле доминиканского монастыря.

А еще в костеле находится вход в семейную усыпальницу, расположенную под костелом. Там же находится каплица (часовня) Святого Креста. Такие помещения под храмом называют криптами. «Крипта», как на латыни, так и на греческом, означала «крытый проход», «тайник». Криптами в средневековой западноевропейской архитектуре стали называть каплицы, расположенные под храмом, как правило, под алтарной частью, т.е. под апсидой. В крипте находились и захоронения.

На сегодняшний день здесь находится уникальный погребальный комплекс, состоящий из 72 гробов с останками представителей знаменитого магнатского рода. До недавнего времени считалось, что последнее захоронение относится к 1935 году, когда умер XVI-ый ординат несвижский Антоний Альбрехт Радзивилл (1885 – 1935). В 2000 году здесь добавилась урна с прахом Антония Радзивилла, умершего в Лондоне в 1999 году. Незадолго до этого он впервые побывал на земле своих предков и завещал похоронить себя здесь. Его семья выполнила последнюю волю покойного.

Несвижская усыпальница Радзивиллов – единственный в Восточной Европе некрополь исторической фамилии. Его заслуженно ставят рядом со знаменитой криптой Габсбургов в Вене и пантеоном испанских монархов в замковом комплексе Эскориале, близ Мадрида.

Город Несвиж Минской области известен на весь мир своими достопримечательностями и архитектурными памятниками. Одним из них является костел иезуитов, или костел Наисвятейшего Божьего Тела. Это первый памятник на территории Республики Беларусь, который построен в стиле раннего барокко. Здесь находится самая крупная фамильная усыпальница рода Радзивиллов, которая хранит память об их известности и могуществе.

История появления Фарного костела в Несвиже.

Строительство фарного костела происходило в 1578-1593 гг. Здание было создано по проекту знаменитого архитектора Дж. М. Бернардони, который прибыл из Италии по персональному приглашению Николая Радзивилла Сиротки. Свое название костел получил в 1601 г. во время освящения. Изначально храм был собственностью иезуитов, живших в Несвиже, и уже тогда стал усыпальницей рода Радзивиллов. После 1773 г., когда упразднили орден иезуитов, костел стал главным католическим храмов в приходе.

Костел иезуитов стал знаменит на всю Европу не только благодаря своей архитектуре, но и благодаря великолепной живописи XVIII века. Роспись храма происходила после его перестройки в 1750-1753 гг. Уникальные фресковые росписи отражали идею Евхаристии – одну из важнейших монументальных идей христианской церкви. Большая часть композиций выполнена по образцам гравюр знаменитого нидерландского живописца П. Рубенса.

Архитектура и отличительные особенности достопримечательности Несвижа.

Главный фасад Фарного костела в Несвиже имеет два уровня, акцент идет на вертикальные и горизонтальные разделения. Вертикальные разделения выполнены пилястрами, а горизонтальные – широкими развитыми карнизами. Для верхнего уровня характерны криволинейные формы, являющиеся отличительной особенностью барокко, а также изобилие раскреповок, сложные профили и всевозможные ниши, украшенные скульптурой.

Удивительные библейские композиции и фигурные изображения Святых украшают купол и своды храма. Иллюзорная архитектура в совокупности с гениально выполненной живописью производят невероятный панорамный эффект и демонстрируют весь комплекс возможностей искусства XVIII в. В костеле иезуитов сохранился настоящий действующий орган. Увековечены скульптурными надгробиями основатели костела – князь Радзивилл Сиротка и два его сына.

В подземной части костела Наисвятейшего Божьего Тела расположена усыпальница Радзивиллов. В ней покоится 71 саркофаг, а также ряд захоронений в стенных нишах. Последнее захоронение здесь было произведено в 2000 г. Урна с прахом Антония Радзивилла, который умер в Лондоне в 1999 г., была доставлена в фамильную усыпальницу согласно оставленному им завещанию. Недалеко от костела находится колокольня, которая оборудована в башне Замковых ворот. Когда-то это древнейшее сооружение стояло на пути из города в резиденцию замка.

Памятное место Беларуси, которое стоит посмотреть.

Костел Наисвятейшего Божьего Тела, как памятник архитектуры, имеет огромную культурно-историческую ценность. Храм знаменит на весь мир, о чем говорит установленный здесь в апреле 2007 г. памятный знак ЮНЕСКО. Туристы со всего мира посещают Фарный костел, потому как он оставляет невероятные впечатления и остается в памяти на всю жизнь.

И Вы можете увидеть его непередаваемую красоту, присоединившись к любой из наших сборных автобусных экскурсий по Беларуси, в программу которых входит посещение Несвижа:

Герб Несвижа утвержденный 18 июня 1586 г.

Современный герб Несвижа утвержденный 23 декабря 1999 г.
Несвиж начало 17 в. на гравюре Томаша Маковского

Несвиж — город-легенда, город-сказка, город-сон. Таких городов немного, и все они знаковые в белорусской истории — Полоцк (столица Полоцкого княжества — первого государственного образования на территории Беларуси), Новогрудок (первая столица Великого Княжества Литовского), Краков, Гродно, Вильня, Прага…

Даже время появления Несвижа окутано тайной. Долгое время было принято считать, что город основан в 1223 году — эту дату вы увидите и сегодня на въезде в город. Согласно летописному упоминанию, 31 мая 1223 на реке Калке в Украине произошла битва русских и половецких войск с татаро- монголами, когда и погиб «князь Юрий Несвежский». Историки ошибочно решили, что раз Несвежский — значит, из Несвижа. Позже выяснилось, что тот «Юрий Несвежский» был, вероятно, из украинского города Несвич, что сходно по звучанию.

Другая, более правдоподобная дата основания Несвижа − 1446 год, когда Несвиж упоминается в летописи в связи с тем, что Великий князь Казимир Ягеллончик передал его Миколаю Яну Немировичу. Однако понятно, что для несвижанина трудно свыкнуться с мыслью, что город моложе на два столетия. Так и приветствует число «1223» горожан и гостей. Однако же от такого «помолодения» этот славный город не становится менее интересным или привлекательным для исследователей, туристов и любителей старины.

Сначала город принадлежал Немировичам, потом Кишкам, с 1513-го — неизменно Радзивиллам. Значение Несвижа особенно возрастает в 1586 году, когда появляется Несвижская ординация Радзивиллов — неделимое владение, которое передавалось только от отца к старшему сыну.

Поэтому услышав название Несвиж, любой образованный человек тут же откликнется: «Радзивиллы!» И не ошибется.

Радзивиллы

Герб Радзивиллов с 1547 г.
Барбара Радзивилл (1520-1551)

Николай Христофор Радзивилл «Сиротка» (1549-1616)

Михал Казимир Радзивилл «Рыбонька» (1702-1762)

Кароль Станислав Радзивилл «Пане Коханку» (1734-1790)

Сколько будет существовать Несвиж, столько он будет бла­годарить Радзивиллов. Этот ве­ликий род, согласно легенде, ведет свое начало от мифическо­го пращура Лиздзейки, который советовал (белор. «радзіу») ве­ликому князю Гедымину зало­жить столицу (Вильню) на том месте, где князю приснился ве­щий сон о рычащем волке. В благодарность за ценные советы Гедымин приказал отмерить Лиздзейкестолько земли, пока будет слышен звук охотничьей трубы, — так Радзивиллы обрели

герб «Трубы» (1413 год). Легенду о Лиздзейке даже описал в «Пане Тадеуше» великий Адам Мицкевич.

Согласно более правдоподобной версии, начиналось все с Виленского каштеляна Кристина Осцика (около 1363 — около 1443), назвавшего сына Радзивиллом. Позже имя стало фамилией. Фамилией, которая будет гром­ко звучать на землях Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой долгие века.

Этот славный княжеский род получил город во владение в 1533 году, когда Ян Радзивилл Бородатый женился на Анне из рода Кишек. Ян Радзи­вилл был храбрым рыцарем, доверенным лицом короля Жигимонта I Старого. Сын Яна Радзивилла Миколай Радзивилл Черный стал канцле­ром ВКЛ и виленским воеводой. Его двоюродная сестра Барбара Радзивилл вышла замуж за польского короля и великого князя Жигимонта II Августа. Таким образом владелец Несвижа, по сути, породнился с самими Ягеллонами…

Наибольший расцвет Несвижа произошел во времена князя Миколая Криштофа Радзивилла Сиротки, сына Миколая Черного.

Город получил Магдебургское право (право на самоуправление) — Сиротка сам составил соответствующий привилей и на Гродненском сейме 24 июня 1586 года подписал его у короля Стефана Батория. Благодаря Маг- дебургскому праву город получил ратушу, к которой мы еще вернемся. Сегодня это, кстати, старейшая ратуша в Беларуси.

Вслед за ратушей идет строительство величественного костела, мо­настыря, активно строится замок, в городе появляются другие каменные сооружения: из деревянного Несвижа Сиротка сделал каменный.

Мудрость Сиротки заключалась в том, что он не копил деньги ради денег, а инвестировал в себя, в честь и, говоря современным языком, бренд своего рода. Именно он зало­жил фундамент славы и достоинства семьи, имя которой звучит на просторах Европы вот уже шесть столетий.

Однако не Сироткой единым славится этот великий род: с 1466 года и до наших дней эта семья дала Великому Кня­жеству Литовскому и Речи Посполитой более 40 сенаторов, а также канцлеров, маршалков, гетманов, воевод, епископов…

Добрую память оставили после себя все без исключения правители Несвижа, но наиболее (после Сиротки) — Михал Казимир Радзивилл «Рыбонька» и его жена Францишка Уршуля из дома Вишневецких. Рыбонька практически завер­шил постройку замка (которую окончил его сын Пане Коханку), финансировал росписи костела. Францишка Уршуля основала в Несвиже театр, написала для него 16 пьес и 14 эскизов сценографии этих постановок…

Про род Радзивиллов написано уже множество книг и монографий, а будет еще больше — настолько велики его дела и огромны достижения. «Bognamradzi» («Бог нам советует», белор. «радзіць») — девиз рода Радзивиллов, начертанный на их гербе. И этот девиз никогда не подвел.

Костел Божьего Тела (1589-1593 гг.)

Костёл, колокольня и ратуша
Костёл
Костёл и часовня св. Роха
Св. Екатерина Александрийская
Криштоф Миколай Радзивилл — сын Сиротки, который умер в 16 лет

Костел Божьего Тела является одинаково большой святыней и для семьи Радзивиллов, и для всех народов бывшего ВКЛ, и для каж­дого верующего человека.

19 августа 1584 года Сиротка подписал акт основания в Несвиже коллегиума иезуитов. Приход­ская святыня, строительство кото­рой началось еще в 1583 году на мес­те деревянного храма, была пере­дана иезуитам. Было решено пере­строить его, для чего в течение 2 лет храм разобрали. Возведенный на этом месте позднее костел Бо­жьего Тела стал выполнять роль не только иезуитского храма, но впоследствие и приходского.

С точки зрения архитектуры это первая всецело барочная по­стройка на территории Восточной Европы и вторая — в мире. Кроме того, храм примечателен еще и тем, что за 420 лет своего сущест­вования никогда не был закрыт. Для рода Радзивиллов это семей­ная усыпальница, где почили представители рода начиная с 1616-го года и вплоть до наших дней. В свое время крипта Несвиж­ского костела стала третьей семей­ной усыпальницей в Европе (после усыпальницы Бурбонов во Фран­ции (аббатство Сен-Дени) и Габс­бургов в Австрии (Капуцинкирхе в Вене)). Разрешение на создание усыпальницы князь Миколай Криштоф Радзивилл «Сиротка» по­лучил лично у Папы Римского, по­скольку в то время считалось не­приемлемым, чтобы покойники оставались после смерти не зако­панными в землю, а на поверх­ности.

Говоря об архитектурном ас­пекте, нельзя обойти феноменаль­ную личность архитектора Джован­ни Мария Бернардони. Как мы уже знаем, в 1582-84 годах Сиротка от­правился в паломничество в Еги­пет, Святую Землю и Италию. Уви­дев там лучшие образцы передовой европейской архитектуры, Радзивилл задумал сделать Несвиж не ху­же. Для этого в Риме Сиротка при­глашает приехать в Несвиж моло­дого архитектора-иезуита Бернар­дони. Тот соглашается и обещает прибыть в Несвиж вслед за Сирот­кой. Однако дорога от Рима до Несвижа занимает несколько лет. Дли­тельное время оставалось загадкой, почему архитектор ехал так долго, однако белорусская исследователь­ница архитектуры Тамара Габрусь раскрыла эту загадку… посмотрев на карту Европы! Выяснилось, что Бернардони, бывший иезуитом, по дороге останавливался не в отелях, а в монастырях и миссиях иезуитов. И почти везде с ним случалась, три­виально говоря, одна и та же исто­рия. Отцы-иезуиты в один голос го­ворили талантливому архитектору: «Построишь нам костел, а потом поедешь дальше!». Воти вышло, что на пути из Рима в Несвиж Бернар­дони оставил в память о себе не­сколько прекрасных костелов. По­следнюю — перед Несвижем — оста­новку Джованни сделал уже в Грод­но, на территории Беларуси. Ко­роль Стефан Баторий также угово­рил архитектора «построить кос­тел» — который известен нам как ка­менная Фара Витовта (разрушена коммун истами в 1961 году).

Впрочем, когда Джованни Ма­рия Бернардони наконец доехал до Несвижа, Сиротка не отпускал его целых 13 лет!

Первым делом был разобран прежний, недостроенный храм, который показался Радзивиллам «мелким». 14 сентября 1589 года был заложен краеугольный камень нового костела, который освятил Виленский епископ, краковский кардинал Юрий Радзивилл. Точная дата известна благодаря памятной доске на стене костела. Бернардони возводит величественный и возвы­шенный каменный храм, прототи­пом для которого в некотором смысле стала базилика Иль Джезу в Риме: возведенная в 1568-1584 го­дах, она задала мотив для последу­ющих храмов иезуитов. Джованни дали свободу творчества, и он по­строил прекраснейший барочный храм (1589-1593 гг.), ставший чудом и прорывом в архитектуре для на­ших земель в то время. Перед косте­лом возникла массивная башня — ныне колокольня, являющаяся са­ма по себе прекрасным памятни­ком архитектуры.

Помимо костела в Несвиже, выдающийся архитектор, вероят­но, построил храмы в Вильне, Но­вом Свержене, Чернавчицах, что под Брестом, деревне Деревное под Столбцами… Выехав, наконец, из Несвижа, Бернардони отпра­вился в Краков, где построил… точную копию костела в Несвиже! И сегодня костел Петра и Павла, в крипте которого похоронен вели­кий теолог Петр Скарга, отличает­ся от Несвижского разве что деко­ром… Тамже, в Кракове, Бернардо­ни умер, успев возвести храм под купол — верх достраивали уже его ученики… Интересный и малоиз­вестный факт: купол Несвижского храма также возводил не Бернар­дони, а приглашенный из Италии архитектор Джузеппе Бризио…

Интерьер костёла
Пресвитерий
Фреска
Фреска в нутри купола
Фреска в нутри купола
Фреска

Внутреннее убранство храма вызывает не меньшее восхищение, чем внешний его вид: барочные черты находят здесь продолжение и даже усиление. После возведения храма началась работа над его внутренней отделкой. С левой сто­роны был создан алтарь Святого Креста из белого, розового и чер­ного мрамора. Над ним работали итальянский скульптор Джиролама Компани и архитектор Чезаре Франко. Алтарь возвышается ровно над входом в усыпальницу Радзивиллов. Интереснейший факт: изначально этот алтарь должен был быть главным в том меньшем храме, который разобрали. А затем был размещен сбоку в новом костеле.

В середине XVII века, во время польско-шведской войны, инте­рьеры храма сильно пострадали, чудом сохранились только камен­ные алтари и надгробья. Всю вто­рую половину XVII века храм про­стоял просто побеленный, причем как снаружи, так и внутри. Масш­табные работы начались в первой половине XVIII века: были сняты перекрытия из боковых нефов, за счет чего визуальный объем косте­ла значительно увеличился; тогда же, в середине XVIII века, были соз­даны фрески и главный алтарный образ «Последняя вечеря». На гра­вюре Гирша Лейбовича 1747 года всего этого еще нет.

Надо сказать, что библейские сюжеты выполнены настолько воз­вышенно и утонченно, что создают импрессию трепета и торжества. Здесь хочется молчать или же мо­литься. Внутреннее убранство хра­ма уже само по себе великолепное явление. Стоит заметить, что если внешний вид храма остается не­изменным вот уже 420 лет, то внутри каждый из князей мог осторожно привнести что-то свое, либо это делали непосредственно сами благодарные прихожане.

Восхищение вызывают колон­ны и арки под самым куполом хра­ма. Особенно когда понимаешь или, по крайней мере, догадыва­ешься, что они всего лишь нарисо­ваны на плоскости! Настолько объемно и правдоподобно это вы­полнено!.. В главном алтаре поме­щена икона «Последняя вечеря», напоминающая нам о последней вечере Христа, а именно во имя Божьего Тела и назван храм. Как мы помним, хлеб был переменен в Божье Тело, а вино — в Кровь. Этот вечный сюжет создает великолеп­ный акцент храма, концентрируя вокруг себя все иные сюжеты-при­ложения. Кстати, создан этот об­раз, как и церковные фрески, в 1752 году Ксаверием Домиником Геским и его сыном Юзефом Ксавери­ем — придворными художниками Радзивиллов.

В боковых алтарях заняли свои места иконы «Святой Игна­тий» и «Святой Франциск Ксаве­рий». Краски всех фресок обнов­лялись в самом начале XX века, над этим работали краковские мастера Бруздович, Матейко и Страйновский. К тому времени, когда рабо­ты по отделке храма были законче­ны, его уже называли «чудом све­та» — за неверояное великолепие. Ректор Новогрудского иезуитского коллегиума в 1752 году писал: «Весь мир объедешь, а такой красоты не найдешь».

Поскольку Миколай Криштоф Радзивилл «Сиротка» был челове­ком не только гуманистических взглядов, но и человеком совре­менным, логичным было появле­ние после его смерти барельефа фундатору непосредственно в са­мом храме. Хотя такие «светские» вещи не приветствовались и пото­му не были широко распростра­нены. Надгробье Сиротки из песчаника изображает его во вре­мя молитвы, в плаще пилигрима, который был на нем во время всей пилигримки в Рим и Святую Зем­лю. За спиной Сиротки — изобра­жение рыцарских лат. И эпитафия, которую якобы составил перед смертью сам князь: «Перед лицом смерти никто не рыцарь …» (Кста­ти, гроб Сиротки в усыпальнице стоит ровно под этой надгробной плитой). Неподалеку — памятники умершим детям Сиротки: Миколаю (умер ребенком) и Криштофу Миколаю, который умер в 1607 году от чумы в Болонье. На эпитафии указано: «умер от боли в животе в возрасте 16 лет, 10 месяцев, 3 дней и 13 часов».

В XX веке в костеле появилось несколько мемориальных таблиц: в 1902 году поклонники творчества писателя Владислава Сырокомли (Людвига Кондратовича) в сороковую годовщину со дня его смерти посвятили ему памятную доску; Сырокомля, жизнь и творчество ко­торого тесно связано с Несвижем, венчался в этом храме в 1844 году. В 1930-х годах возникла памятная дос­ка Эдварду Войниловичу, боль­шому другу Радзивиллов, основа­телю Красного костела в Минске. В 2006 году прихожане создали слева от входа в храм (на внешней стене) памятную таблицу ксендзу Гжегожу Колосовскому (1909-1991), кото­рый служил в этом костеле с 1939 года как викарий, а в 1941-1991 годах как настоятель. Ксендз Колосовский спас костел от пожара во вре­мя войны и от разрушения в совет­ское время.

Вообще говоря, внутреннее убранство костела Божьего Тела мож­но смело назвать одним из выда­ющихся музеев художественной европейской традиции своего вре­мени.

Усыпальница Радзивиллов (1616)

В нутри усыпальницы
Саркофаги
Усыпальница
Усыпальница
Саркофаги
Саркофаги
Саркофаг
Саркофаг
Саркофаги
Саркофаг

Как мы уже узнали, семейная усыпальница Радзивиллов в крип­те костела Божьего Тела стала тре­тьей по величине семейной усы­пальницей в Европе. Первым, кто почил здесь, был сам Сиротка. Год его смерти запомнить легко — ве­ликий Радзивилл умер в один год с Шекспиром — в 1616-м. Создавая усыпальницу, Сиротка оставил два простых правила относительно крипты: во-первых, там должны были быть похоронены исключи­тельно Радзивиллы; во-вторых, хо­ронить надлежало в простом одея­нии и без богатств — чтобы через ве­ка ни у кого не возникало соблазна разграбить гробы. Сиротка и вправду почил в своем плаще пи­лигрима — символе знакового пу­тешествия по Святой Земле. Гроб князя несли от замка к костелу ни­щие со всей округи. А вот второе правило нарушил… сам же Сирот­ка! Дело в том, что следующим человеком, почившим в крипте, стал… верный слуга Сиротки, со­провождавший его во всех путе­шествиях…

С того времени в крипте нашло свое последнее пристанище боль­шинство представителей славного рода: сегодня в крипте стоит 72 гро­ба (один из которых, ритуальный, пуст). Урна с прахом 72-го Радзивилла — князя Антония, жившего в Лондоне, — была замурована в стену усыпальницы в 2000 году в соответ­ствии с его завещанием. Однако све­дения о количестве гробов в разное время фиксировались абсолютно разные: в 1905 году комиссия насчи­тала 78 саркофагов: в польской мо­нографии 1937 года говорится о 102 гробах; в советское время саркофа­гов было якобы 90; еще раньше на­зывалось 120. Что произошло с остальными, и были ли они вообще — точных сведений нет. Согласно од­ной из версий, часть саркофагов ис­чезла во время войны.

Согласно другой, романтической, во время очередной угрозы усы­пальнице под ней был сооружен еще один этаж, где и была замурована часть гробов. И сегодня туристы, исследователи и историки, оказавшись в усыпальнице, все с одинаковым азартом топают ногами в надежде обнару­жить гулкую пустоту под полом, которую порой якобы даже ощущают…

Следует сказать, что история нескольких гробов окутана легендами. Один из них называется «горбатым», поскольку его крышка не плоская, а треугольная. Согласно легенде, здесь почила юная Людвика Радзивилл. Ее отец, Богуслав Радзивилл, уже организовал бал, чтобы выдать дочь замуж за австрийского принца, однако она любила другого — конюшего, с которым договорилась бежать прямо с бала. Отец поймал конюшего и посадил в темницу, а Людвика, не зная этого, прибежала в условленное место прямо в бальном платье и легких туфельках. Не дождавшись любимого, она замерз­ла, скрючившись на пенечке — в таком виде княжну и похоронили. Впро­чем, когда саркофаг вскрыли, выяснилось, что там похоронена… 74-летняя княгиня Аделия Карницкая-Радзивилл. А «горбатость» саркофага получи­ла абсолютно реальное объяснение: внутри деревянного саркофага нахо­дился цинковый гроб, к крышке которого мастер прикрутил… вазу с желез­ным сияющим пламенем. По одной из версий, именно из-за этого тело умершей не сохранилось — прикручивая вазу к цинковому гробу, мастер нарушил герметичность захоронения, и мумия рассыпалась буквально на глазах. В одно из обновлений крипты для саркофага был изготовлен еще один гроб, деревянный. А чтобы покрыть вазу, и была сконструирована крышка такой оригинальной формы. (Всё это стало известно из статьи московских ученых в белорусском журнале «Неман» № 7/1971).

Другая легенда касается зага­дочного бочонка, находящегося подле одного из саркофагов. Леген­да повествует, что там были захоро­нены останки Радзивилла, которо­го задрал на охоте медведь. В дейст­вительности же история оказалась гораздо романтичней. На крышке гроба, возле которого стоит бочонок, можно прочесть: «Я не могу по­зволить, чтобы сердце, которое так меня любило, просто выбросили. Всем, кроме жизни, я обязан только тебе», а в бочонке в специальном растворе сохраняются внутренние органы княгини Радзивилл — тако­во было распоряжение мужа после ее смерти…

Возвращаясь к созданию Радзивилловской усыпальницы, сто­ит сказать о способе мумификации, применявшемся здесь в разные вре­мена. Это, как и многое другое, свя­занное с Радзивиллами, также оку­тано мифами и легендами. Со­гласно самой вероятной версии, ре­цепты мумификации Сиротка при­вез из Египта, из своего знакового двухлетнего путешествия. В знаме­нитой книге «Перегринация» князь Радзивилл довольно точно описывает внешний вид мумий, отмечая, что «различные зелья и масти так спекли тела, что те аж светятся, как смола затвердев… кос­ти тех тел целые и очень белые, ведь те масти ароматные и от счернения их защищают… намазанные три ты­сячи лет целые лежат». Покидая Каир, Радзивилл решает взять не­сколько мумий с собой и покупает у арабов два забальзамированных те­ла — мужчины и женщины. Но везти их целиком на корабле было нельзя — считалось, что мумия может при­нести судну гибель. Поэтому каж­дое тело разделили на трети и запа­ковали в отдельные ящики.

Уже когда мумии были на ко­рабле, и судно ждало попутного вет­ра, поднялся шторм. Матросы ста­ли паниковать: все погибнем! Не вы­держав психологической атаки, Си­ротка приказал выбросить все ящи­ки в море. В результате князь не до­вез до Несвижа сами мумии, но привез идею бальзамирования.

Этой идеей заинтересовались в 1953 году и коммунисты: когда умер Сталин, возник вопрос, как со­хранить тело вождя для потомков,- аналогично с трупом Ленина. Для этого в Несвиж направилась спе­циальная комиссия из Москвы, воз­главил которую профессор В. Ф. Черваков. Официальная версия приез­да комиссии была гениально закон­спирирована: якобы поступили жа­лобы и просьбы от местных жите­лей исследовать мумии и выяснить, безопасны ли они для здоровья местного населения…

В 1971 году, когда уже давно был развенчан культ Сталина, и о подобных вещах можно было осторожно говорить вслух, материалы экспедиции в Несвиж были опубликованы в прессе. Однако даже дата ее приезда была сознательно искажена: чтобы исследование не связывали со смертью тирана, дата была обозначена как 1951 год.

Впрочем, об этой секретной экспедиции стоит рассказать подроб­нее. Прежде всего комиссия открыла самый старинный гроб — Миколая Криштофа Радзивилла «Сиротки». Ученые ожидали увидеть мумию в одежде пилигрима — как значилось в завещании. Однако картина от­крылась совершенно другая: мумия была покрыта куском малинового атласа, на голове была красная бархатная шапочка, на теле — белая шел­ковая рубаха, на ногах — белые чулки машинного вязания. Под головой лежала холщовая подушечка, набитая несопрелым сеном, и белая лайковая перчатка с пружинной кнопкой-застежкой, на которой была обозначена парижская фабричная марка. Все эти предметы относились явно ко времени работы первой комиссии в 1905 году. Таким образом выяснилось, что Сиротку переодели именно тогда!.. Советские ученые задумались: зачем?.. Разгадка ждала на дне гроба: много сухой моли и мелкие черные частички шерсти — знаменитый плащ пилигрима съела моль! Не пощадила она и мумию: как засвидетельствовали ученые, от нее остался скелет с остатками заскорузлой ткани…

Вскрытые несколько других гробов позволили достаточно точно определить способ, каким радзивилловские врачи бальзамировали умерших. Следует заметить, что в то время по христианским канонам вскрытие покойников строго запрещалось, поэтому придворные лека­ри смазывали тело умершего «бальзамом» и смолистыми пахучими ве­ществами — не производя вскрытия и не извлекая внутренности. При этом мази наносились только на переднюю поверхность тела: ткани вы­сыхали, и верх тела сохранялся, создавая своеобразный затвердевший купол. Нижняя часть ссыхалась и рассыпалась.

Позже, в XIX веке, метод бальзамирования изменился и стал более похож на консервацию: тело покойного без особой обработки просто запаивали в цинковом гробу, и оно продолжало разлагаться до опреде­ленного момента, пока газы не создавали предельного давления, при ко­тором процесс распада останавливался. Поэтому даже много лет*спустя через вмонтированное в крышку толстенное корабельное стекло мож­но было увидеть лицо покойника. Тогда же, в 1953 году, ученые не стали вскрывать ни один из таких саркофагов — у них уже был печальный опыт, когда при вскрытии гроба с композитором Николаем Рубинштей­ном, привезенным из Парижа, тело рассыпалось буквально на глазах…

В результате комиссия пришла к выводу, что никакого сверхъ­естественного секрета не существует — врачи опирались на опыт и зна­ния, вполне доступные в то время.

Глеб Лабаденка

Костёл Божьего Тела является первым памятником архитектуры барокко на территории Восточной Европы. Его возникновение связано с деятельностью Николая Христофора Радзивилла Сиротки. Проект костёла разработал архитектор Ян Мария Бернардони, образцом послужил костёл Иль Джезу в Риме. 14 сентября 1587 г. виленский епископ Юрий Радзивилл заложил первый камень в фундамент костёла Божьего Тела. 1 ноября 1593 г. прошла первая служба, а 7 октября 1601 г. храм был торжественно освящён.
По архитектурному решению костёл представляет трёхнефную шестистолпную крестово-купольную базилику, которая в плане напоминает вытянутый латинский крест, с полукруглым алтарным завершением центрального нефа и главным фасадом в стиле барокко. Как показывают последние исследования, снаружи стены костёла были украшены росписями. В середине XVIII в. по инициативе Михаила Казимира Радзивилла Рыбоньки была перестроена алтарная часть храма, а стены расписаны фресками. Строительными работами руководили архитекторы Маурицио Педетти и Казимир Жданович, группу художников возглавлял Ксаверий Доминик Гесский. На фресках были изображены апостолы-евангелисты; святые; сцены из жизни Иисуса Христа и Девы Марии; ветхозаветные и аллегорические сюжеты. Центральным произведением является картина «Тайная вечеря» (7,2×4,5 м.), которая украшает главный алтарь. Художественные работы изменили внутренний облик несвижского костёла.
Под костёлом находится радзивилловская крипта, где с начала XVII в. хоронили представителей княжеского рода. Первое известное захоронение состоялось в апреле 1616 г., когда в усыпальницу был внесён гроб Николая Христофора Радзивилла Сиротки. Последняя погребальная церемония прошла 8 июня 2000 г., когда в специальной нише в стене был замурован прах Антония Николая Радзивилла (1935–1999), который умер в Лондоне. На сегодняшний день в крипте насчитывается 70 саркофагов (один из них ритуальный), 2 канопы (сосуды с забальзамированными внутренностями) и 1 урна с прахом.