По конституции 1950 года каждый гражданин Индийской республики имеет равные права вне зависимости от кастового происхождения, расы или религии. Справляться о касте человека, поступающего в институт или на государственную службу, выдвигающего свою кандидатуру на выборах, — преступление. В переписях населения графа о кастовой принадлежности отсутствует. Отмена дискриминации на основе касты — одно из крупнейших социальных завоеваний независимой Индии.

В то же время существование некоторых низших, в прошлом угнетенных каст признано, ибо закон указывает, что они нуждаются в особой защите. Для них введены благоприятные условия получения образования и продвижения по службе. А чтобы обеспечить эти условия, пришлось ввести ограничения для членов других каст.

Каста до сих пор оказывает громадное влияние на жизнь каждого индуса, определяя место его жительства не только в деревне, но и в городе (особые улицы или кварталы), влияя на состав работающих на предприятии или в учреждении, на выдвижение кандидатов для выборов и т. п.

Внешние проявления касты ныне почти отсутствуют, особенно в городах, где вышли из моды кастовые значки на лбу и получил распространение европейский костюм. Но как только люди знакомятся ближе — называют свою фамилию, определяют круг знакомых,— они тут же узнают о касте друг друга. Дело в том, что подавляющее большинство фамилий в Индии — это бывшие кастовые обозначения. Бхаттачария, Дикшит, Гупта — обязательно члены самых высоких брахманских каст. Сингх — это либо член воинской касты раджпутов, либо сикх. Ганди — это член торговой касты из Гуджарата. Редди — член земледельческой касты из Андхры.

Главный же признак, который безошибочно отмечает любой индиец, — поведение собеседника. Если он выше по касте, он будет вести себя с подчеркнутым достоинством, если ниже — с подчеркнутой предупредительностью.

…Между двумя учеными — женщиной из Москвы и молодым преподавателем индийского университета — произошел такой разговор:

— Ведь это же очень трудно — полюбить девушку обязательно своей касты, — сказала она.

— Что вы, мадам, — ответил индиец. — Гораздо труднее полюбить девушку другой касты!

У домашнего очага, в семье, в отношениях между семьями каста господствует пока почти безраздельно. Есть система наказаний за нарушение кастовой этики. Но сила касты не в этих наказаниях. Каста еще в ранней юности формирует симпатии и антипатии человека; такой человек уже не может не оказать поддержки «своему» против «чужого», не может полюбить «не ту» девушку.

Автобус на Анклешвар безбожно опаздывает. Я уже час жду его, пристроившись в тени кустарника. Страшно першит в горле; время от времени я отвинчиваю крышку термоса и отпиваю глоток кипяченой воды. Путешествия по Индии приучили меня всегда носить с собой термос. У индийцев, которые ждут того же автобуса, термосов нет, и то и дело кто-то поднимается с земли и идет к невысокому человеку, сидящему в стороне от дороги под деревом. Это торговец водой. Перед ним в аккуратный ряд выстроились глиняные горшочки. Человек кидает быстрый оценивающий взгляд на покупателя, берет один из горшочков и зачерпывает из кувшина воду. Иногда он подает каждому покупателю отдельный горшочек, иногда же кому-то приходится обождать, пока сосуд освободится, хотя рядом стоят свободные горшочки. В этом нет ничего удивительного: даже моему неопытному глазу видно, что подходят люди, принадлежащие к разным кастам. Когда я думаю об индийских кастах, я всегда вспоминаю этого торговца водой. Дело не столько в том, что каждой касте предназначен свой сосуд. Дело в другом. Есть тут вещь, которую я никак не могу понять, и потому решаю спросить прямо у водочерпия:

— Люди каких каст могут брать у вас воду?

— Любых, господин.

— И брахманы могут?

— Конечно, господин. Ведь они не у меня берут, а из ближайшего очень чистого колодца. Я только принес воду.

— Но ведь из одного горшочка пьют много людей. Они не оскверняют друг друга?

— Каждой касте предназначен свой горшочек.

В этой местности — это мне хорошо известно — проживают люди по крайней мере доброй сотни каст, а перед торговцем стоит всего дюжина горшочков.

Но на все дальнейшие вопросы продавец твердит:

— Каждой касте — свой горшочек.

Казалось бы, покупателям-индусам нетрудно разоблачить продавца воды. Но никто не делает этого: иначе как напиться? И все, не сговариваясь, делают вид, что все в порядке, все молчаливо поддерживают фикцию.

Я привожу этот случай потому, что в нем отразилась вся нелогичность и непоследовательность кастовой системы, системы, построенной на фикциях, имеющих реальное значение, и на реальной жизни, причудливо превращенной в фикцию.

Можно составить многотомную библиотеку из книг об индийских кастах, но нельзя сказать, что все о них известно исследователям. Ясно, что все многообразие каст составляет единую систему человеческих групп и их взаимоотношений. Отношения эти регулируются традиционными правилами. Но каковы эти правила? И что такое вообще каста?

Само это название — не индийское, оно происходит от латинского слова, обозначающего чистоту породы. Индийцы пользуются для обозначения касты двумя словами: «варна», что значит «цвет», и «джати», что значит «происхождение».

Варны — их всего четыре — установил в самом начале нашей эры законодатель Ману: брахманы — жрецы (1 В русском языке употребляется два написания этого слова: «брамин» и «брахман». Более близкое к санскритскому произношению — «брахман». — Прим. авт.), кшатрии — воины, вайшьи — торговцы, земледельцы, ремесленники, и шудры — слуги. Зато количество джати традиция не ограничила. Джати могут отличаться по профессии, по оттенку религии, по бытовым правилам. Но теоретически все джати должны укладываться в систему четырех вари.

Для того чтобы разобраться в мифах и фикциях кастовой системы, нам нужно вспомнить — самым беглым образом — законы Ману: все люди делятся на четыре варны, в касту нельзя вступить, в ней можно только родиться, система каст остается всегда неизменной.

Итак, все люди делятся на четыре варны, а сама система — это как бы комод, в четыре больших ящика которого сложены все джати. Подавляющее большинство верующих индусов в этом убеждены. На первый взгляд все вроде бы так и есть. Брахманы остались брахманами, хотя и разделились на несколько десятков джати. Нынешние раджпуты и тхакуры соответствуют варне кшатриев. Вайшьями теперь, правда, считают только касты торговцев и ростовщиков, а земледельцы и ремесленники считаются шудрами. Но «шудрами чистыми». С ними без ущерба могут общаться даже самые ортодоксальные брахманы. Ниже их — «шудры нечистые», а в самом низу — неприкасаемые, которые вообще не входят ни в одну из варн.

Но подробные исследования показали, что есть масса каст, которые не лезут ни в какой ящик.

На северо-западе Индии существует каста джатов — земледельческая каста. Всем известно, что они не брахманы, не кшатрии и не вайшьи. Кто же они тогда — шудры? (Социологи, работавшие среди джатов, никому не рекомендуют выдвигать такое предположение в присутствии джатов. Есть основания полагать, что социологи научены собственным горьким опытом.) Нет, джаты — не шудры, ибо они выше вайшьев и лишь немного уступают кшатриям. Все знают об этом, но на вопрос «почему?» отвечают, что так было всегда.

Вот другой пример: земледельцы — бхуинхары — это «почти» брахманы. Они вроде бы и брахманы, но не совсем, потому что занимаются земледелием. Так вам объяснят и сами бхуинхары, и любой из брахманов. Правда, есть брахманы, которые занимаются земледелием, но остаются настоящими брахманами. Стоит лишь копнуть историю, чтобы понять, в чем тут дело. Еще до XVIII века бхуинхары были шудрами. Но вот член этой касты стал князем города Варанаси, самого священного города индусов. Правитель Варанаси — шудра?! Быть этого не может! И варанасийские брахманы — самые уважаемые и авторитетные в Индии — взялись за «исследования» и вскоре доказали, что князь, а следовательно, и вся его каста — это, в сущности, брахманы. Ну, разве что чуть-чуть не брахманы…

Примерно в то же время на территории нынешнего штата Махараштра образовалось несколько княжеств во главе с раджами, происходившими из не очень высокой касты кунби. Поэты, положенные по штату дворам восточных владык, немедленно начали складывать оды, в которых сравнивали подвиги раджей с деяниями древних кшатриев. Наиболее опытные из них намекали на то, что род раджи ведет начало от кшатриев. Само собой, такие намеки встречали со стороны раджей самое теплое отношение, и следующие поэты пели об этом уже как о непреложном факте. Естественно, что в пределах княжеств никто не позволял себе выразить самое малое сомнение в высоком происхождении маратхских правителей. В XIX веке уже никто и вправду не сомневался в том, что князья и вся их каста — самые настоящие кшатрии. Более того, живущая в Бихаре и Уттар-Прадеше земледельческая каста курми стала претендовать на кшатрийское достоинство на том лишь — весьма, кстати, шатком — основании, что она родственна касте кунби из Махараштры…

Примеров можно было бы привести бесчисленное множество, и все они говорили бы об одном: представление об извечности касты не более чем миф. Кастовая память очень коротка, скорее всего умышленно коротка. Все, что отдаляется на расстояние в два-три поколения, как бы проваливается в «незапамятные времена». Эта особенность давала кастовой системе возможность применяться к новым условиям и в то же время всегда оставаться «древней» и «неизменной».

Даже правило, что в касту нельзя вступить, и то не абсолютно. Например, некоторые — самые низкие — касты Майсура: прачки, цирюльники, бродячие торговцы и неприкасаемые — могут принимать людей, изгнанных из других, более высоких каст. Процедура эта сложна и длится долго. Прачки, скажем, обставляют прием в свою касту так.

Собираются члены касты со всей округи. Претенденту в прачки бреют наголо голову. Его купают в реке, а потом еще ополаскивают водой, в которой только что мыли статую богини Ганги. Тем временем на берегу строят семь хижин, вступающего проводят через них и, как только он выходит из хижины, ее тут же сжигают. Это символизирует семь рождений, через которые проходит душа человека, после чего он полностью перерождается. Внешнее очищение закончено.

Наступает очередь очищения внутреннего. Человеку дают съесть куркуму — цитварный корень — и орех, который прачки употребляют вместо мыла. Куркума — едкая, жгучая, горькая — должна окрасить внутренности испытуемого в приятный желтый цвет; что же касается ореха, то его вкус тоже вряд ли приятен. Есть оба надлежит не морщась и не кривясь.

Остается принести жертвы богам и устроить угощение всем членам касты. Теперь человек считается принятым в касту, но и после этого и он, и его сын будут низшими из прачек, и лишь внук — быть может! — станет полноправным членом касты.

Можно, зная положение низших каст, задать вопрос: а зачем вообще вступать в столь низкое общество, как прачки или неприкасаемые? Почему вообще не остаться вне касты?

Дело в том, что любая каста, даже неприкасаемая, — это достояние человека, это его община, его клуб, его, если так можно выразиться, страховое общество. Человек, не имеющий опоры в группе, не пользующийся материальной и моральной поддержкой своих близких и далеких сотоварищей по касте, покинут и одинок в обществе. Поэтому лучше быть членом даже самой низкой касты, чем остаться вне ее.

А как, кстати, определяется, какая каста ниже, а какая выше? Есть много способов классификации, строятся они зачастую на основе отношений той или иной касты с брахманами.

Ниже всех стоят те, от кого брахман не может принять ничего. Выше — те, кто может предложить брахману пищу, приготовленную на воде. Потом идут «чистые» — те, кто может предложить брахману воду в металлическом сосуде, и, наконец, «самые чистые», кто может напоить брахмана из глиняной посуды.

Значит, самые высокие — брахманы? Казалось бы, да, ибо их варна по законам Ману самая высокая. Но…

Индийский социолог Де-Суза задавал вопрос о том, какая каста самая высокая, какая следующая и так далее, жителям двух деревень в Пенджабе. В первой деревне брахманов поставили на первое место только сами брахманы. Все другие жители — от джатов до неприкасаемых — уборщиков нечистот — поместили брахманов на второе место. На первом же оказались землевладельцы — джаты. А торговцы — банья, поддержанные маслобойщиками — тёли, вообще отодвинули брахманов на третье место. На второе они поставили себя.

В другой деревне (здесь брахманы очень бедны, а один из них вообще безземельный батрак) даже сами брахманы не решились присудить себе первенства.

На первом месте оказались джаты. Но если вся деревня поместила на второе место торговцев, а на третье брахманов, то мнение самих брахманов разделилось. Многие из них претендовали на второе место, другие же признали торговцев выше себя.

Итак, даже верховенство брахманов и то оказывается на поверку фикцией. (При этом следует признать, что опустить брахманов ниже чем на второе-третье место никто не решился: есть все-таки священные книги, где брахманы объявлены воплощением бога на земле.)

Можно посмотреть на кастовую систему с другой стороны. Все ремесленные касты считаются ниже земледельческих. Почему? Потому, отвечает традиция, что обработка земли почетнее, чем работа по дереву, металлу, коже. Но ведь есть множество каст, члены которых работают именно на земле, но которые стоят гораздо ниже ремесленников. Все дело в том, что своей земли у членов этих каст нет. Значит, почет оказывается тем, кто владеет землей — все равно, обрабатывает он ее своими или чужими руками. Брахманы до последних аграрных реформ в большинстве своем были землевладельцами. Работали на их земле члены низких каст. У ремесленников же земли нет, и работают они не на себя, а на других.

Члены низких каст, которые работают батраками, не называются земледельцами. У их каст совсем другие названия: чамары — кожевники, паси — сторожа, парайны — барабанщики (от этого слова и происходит вошедшее во все европейские языки «пария»). Их «низкие» занятия предписаны им традицией, но они могут обрабатывать землю без ущерба для своего престижа, потому что это занятие «высокое». Ведь у низких каст своя иерархия, и, скажем, кузнецу взяться за обработку кож — значит низко пасть. Но как бы ни трудились низкокастовые на поле, это не возвысит их, ибо само поле им не принадлежит.

Еще один из кастовых мифов — сложные и мелочные ритуальные предписания, которыми буквально опутан каждый член высокой касты. Чем выше каста, тем больше ограничений. Как-то мне довелось беседовать с одной женщиной. Ее мать — весьма ортодоксальная брахманка — попала в наводнение, и дочь сильно о ней беспокоилась. Но дочь приводило в ужас не то, что мать может погибнуть, а то, что, изголодавшись, она будет вынуждена есть «с кем попало», может быть, с неприкасаемыми. (Почтительная дочь даже не решилась произнести слова «неприкасаемый», но, несомненно, его подразумевала.) Действительно, когда знакомишься с правилами, которые должен соблюдать «дважды рожденный» брахман, начинаешь испытывать к нему жалость: бедняга не может выпить воды на улице, вечно должен заботиться о чистоте (естественно, ритуальной) пищи, не может заниматься большинством профессий. Даже в автобусе он не мог бы ездить, чтобы не коснуться кого не следует… Чем больше ограничений налагает каста на своего члена, тем она выше. Но оказывается, что большинство запретов можно вполне спокойно обойти. Женщина, которая так беспокоилась за мать, была, очевидно, большей индуисткой, чем сам Ману. Ибо сказано в его «Законах»:

«Кто, находясь в опасности для жизни, принимает пищу от кого попало, не пятнается грехом, как небо грязью…» И Ману иллюстрирует этот тезис примерами из жизни риши — древних мудрецов: риши Бхарадваджа с сыном, мучимые голодом, съели мясо священной коровы, а риши Вишвамитра принял из рук «самого низкого из людей» чандалы — отверженного — ляжку собаки.

То же самое относится и к профессиям. Брахману не разрешается заниматься «низкими» работами, но если у него нет другого выхода, то можно. И вообще большинство ограничений относится не к поведению, а к намерениям. Не то чтобы человек высшей касты не должен общаться с низкокастовым, он не должен хотеть общаться.

Несколько десятилетий назад, когда с легкой руки англичан в Индии распространилась содовая вода со льдом, возникла тяжелая проблема. Кто именно приготовил воду и лед на фабрике или на кустарном предприятии, неизвестно. Как быть? Ученые пандиты разъяснили, что содовая вода, а тем более лед — это не простая вода, и через них осквернение не передается.

В больших городах вошел в моду европейский костюм, реже носят кастовые знаки. Зато в провинции опытный человек сразу определит, с кем имеет дело: святого-садху он узнает по знаку высшей касты на лбу, женщину us касты ткачей — по сари, а брахмана — по шнуру «дважды рожденного» через плечо. У любой касты есть свой костюм, свои знаки, своя манера поведения.

Другое дело люди низких каст. Если неприкасаемому нельзя заходить в «чистые» кварталы, то лучше ему этого и не делать, ибо последствия могут быть самыми печальными.

Господствующие касты никогда не испытывали особого желания менять что-либо в традиционной структуре. Но выросли новые социальные группы: буржуазная интеллигенция, пролетариат. Для них большинство устоев кастовой системы обременительны и не нужны. Движение за преодоление кастовой психологии — его поддерживает правительство — ширится в Индии и сейчас добилось больших успехов.

Но кастовая система, такая неподвижная на первый взгляд и такая гибкая в действительности, отлично приспособилась к новым условиям: к примеру, капиталистические объединения часто строятся по кастовому принципу. Например, концерны Тата — это монополия парсов, все компании концерна Бирла возглавляют члены касты марвари.

Живуча кастовая система еще и потому — и в этом ее последний парадокс, — что она не только форма социального угнетения низших, но и способ их же самоутверждения. Шудрам и неприкасаемым нельзя читать священные книги брахманов? Но и у низких каст есть предания, в которые они не посвящают брахманов. Неприкасаемым запрещено появляться в кварталах, населенных высококастовыми индусами? Но и брахман не может прийти в поселок неприкасаемых. Кое-где его могут за это даже избить.

Отказаться от касты? Ради чего? Чтобы стать равноправным членом общества? Но разве равноправие — в существующих пока условиях — может дать нечто большее или лучшее, чем уже сейчас предлагает каста, — твердую и безоговорочную поддержку собратьев?

Каста — институт древний и архаичный, но живой и цепкий. Ее очень легко «похоронить», вскрыв многочисленные ее противоречия и нелогичности. Но живуча каста именно благодаря своей алогичности. Будь она основана на твердых и непреложных принципах, не допускающих отклонений, она давно изжила бы себя. Но в том-то и дело, что она традиционна и изменчива, мифологична и реалистична в одно и то же время. Волны действительности не могут разбить этот прочный и в то же время неосязаемый миф. Пока не могут…

Л. Алаев, кандидат исторических наук

Касты и варны в Индии: брахманы, воины, торговцы и ремесленники Индии. Разделение на касты. Высшая и низшая каста в Индии

Разделение индийского общества на сословия, называемые кастами, зародилось в глубокой древности, пережило все повороты истории и социальные потрясения и существует и поныне.

С древности все население Индии делится на брахманов — жрецов и ученых, воинов — кшатриев, торговцев и ремесленников — вайшьи и обслугу — шудров. Каждая каста в свою очередь подразделяется на многочисленные подкасты, в основном по территориальному и профессиональному признакам. Брахманов — индийскую элиту всегда можно отличить — эти люди с молоком матери впитали свое предназначение: получать знания и подарки и поучать окружающих.

Говорят, что все индийские программисты — брахманы.

Кроме четырех каст существуют отдельные группировки неприкасаемых, людей занятых наиболее грязной работой, включающей обработку кожи, стирку, работы с глиной и уборку мусора. Члены каст неприкасаемых (а это почти 20 % населения Индии) живут в обособленных гетто индийских городов и за околицей индийских деревень. Они не могут посещать больницы и магазины, пользоваться общественным транспортом и заходить в государственные учреждения.

Предыдущая фотография 1/1

Среди самих неприкасаемых также существует деление на множество групп. Верхние строчки в «табели о рангах» маргиналов занимают цирюльники и прачки, внизу находятся санси, промышляющие воровством животных.

Наиболее загадочная группа неприкасаемых — хиджра — бисексуалы, евнухи, трансвеститы и гермафродиты, носящие женские одежды и промышляющие попрошайничеством и проституцией. Казалось бы, что тут странного? Однако, хиджра — непременные участники множества религиозных ритуалов, их приглашают на свадьбы и рождения.

Хуже участи неприкасаемого в Индии может быть только судьба парии. Слово пария, которое вызывает образ романтического страдальца, на самом деле означает человека, не принадлежащего ни к одной касте, практически исключенного из всех общественных отношений. Парии рождались от союза людей, принадлежащих разным кастам, или от париев. Кстати, раньше стать парией можно было просто дотронувшись до него.

Касты в Индии — реальность сегодняшнего дня

численно доминирующая и играющая важную роль в сикхской общине земледельческая каста. Предполагают, что Д. — пастушеские племена, к-рые пришли в Пенджаб из Синда через Мультан в VII—IX вв. и далее расселялись на восток по реке Ямуне, становясь земледельцами. Провозглашенное сикхскими гуру равенство всех каст перед богом соответствовало унаследованным от предков эгалитаристским представлениям Д. Начиная со времени третьего гуру Амар Даса и особенно при пятом гуру Арджуне и его преемниках сикхская община быстро пополнялась Д., к-рые начали играть в ней значит, роль, повысив при этом свой социальный статус. Д. принесли с собой любовь к военным играм, охоте, состязаниям, новые традиции и обычаи, изменившие облик общины, напр., обычай не стричь волосы, к-рый при десятом гуру стал обязательным для всех сикхов. Д. не всегда скрупулезно соблюдают «рахат» — правила поведения сикха, при этом даже курящий или остригший волосы Д. продолжает считать себя сикхом и остается таковым для членов своей касты. Помимо земледелия, традиционным занятием Д. является служба в армии, что помогает решить проблем аграрного перенаселения. Среди сикхов-джатов много из вестных инд. спортсменов
Л. Хохлова

Брахманы в Древней Индии

Каста брахманов – это самая высшая и, как следствие, самая влиятельная каста. Изначально ее составляли жрецы, которых в Древней Индии называли

• «Пурохита»;
• «Домашние жрецы» царя.

Затем эти названия были заменены единым – брахманы. Люди считали, что именно их молитвы или ритуалы, а также совершаемые жрецами, жертвоприношения имеют сакральную силу. Поэтому к этой категории населений индусы относились с особым уважением и почитанием. Иногда жрецы могли быть настолько влиятельными, что их авторитет был гораздо выше, чем авторитет правителей.

Выгода всего племени требовала, чтобы их священные песнопения, способы для совершения обрядов и ритуалов, учения сохранялись и передавались из поколения в поколение. Самым верным средством для осуществления этого было то, чтобы наиболее уважаемые и влиятельные жрецы племени постепенно передавали свой опыт и знания сыновьям, а также ученикам. К слову, у жрецов всегда были ученики, которые изучали Законы и Веды. Эти ученики восхищались ораторским искусством преподавателей, стремились походить на них. Но особенность брахманов была в том, что каждый имел свой стиль изложения, а некоторые могли также писать что-то от себя. Так возникали целые брахманские племена и роды. Составляя школы, корпорации и иерархии, брахманы сохраняли молитвы и гимны, священные знания. Сохранение преимущественно происходило благодаря устному преданию, песням.

• Курсовая работа Брахманы, индийская каста жрецов 410 руб.
• Реферат Брахманы, индийская каста жрецов 230 руб.
• Контрольная работа Брахманы, индийская каста жрецов 190 руб.

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость

Изначально предполагалось, что у каждого арийского племени были свой брахманский род. Например, у Кошалов был род Васиштхи, а у Ангов – род Гаутамы. Но постепенно племена, отношения между которыми были мирными, приняли решение объединиться в одно государство. Их жреческие фамилии также вступали во взаимодействие, в товарищество между собой. Они заимствовали друг у друга песни и молитвы, гимны. Произошла полная ассимиляции родов и племен, они обменивались опытом и знаниями, и эти процессы были вполне естественными. Вероучения и священные песни различных брахманских школ стали не индивидуальным, а общим достоянием всего товарищества. Товарищество включало в себя сразу несколько различных родов, которые были объединены одной идеей.

Все песни и учения, которые изначально существовали исключительно в устном виде, затем были переведены на материальные носители, их записывали, а брахманы собирали свитки, чтобы передать следующим поколениям учеников. Таким образом и появились индийские Веды. Они стали «знаниями», сборником всех священных песен и призываний божеств, именуемым Ригведой. Затем вышли еще два сборника священных песен, жертвенных формул и молитв, правила ритуалов и жертвоприношений. Им дали названия «Самаведа» и «Яджурведа».

Характеристика касты брахманов

Брахманы – это высшая каста. Она обладает некоторыми уникальными особенностями. Например, если человек имеет по соседству представителя касты брахманов, то он может подарить ему бесчисленное множество подарков, но в ответ такой даритель не получит даже маленькой безделушки. Это заведено в правилах: брахманы никогда не дарят подарков, они могут брать что-то, определенные блага, но при этом в ответ не дают абсолютно ничего.

Среди иностранцев ходит мнение о том, что все индийские программисты принадлежат к касте брахманов. Такая шутка вышла из мнения, что индийские программисты – это очень богатые и, к тому же, образованные люди. Это роднит их с брахманами. Хотя на деле в современном мире брахманы остаются такими же жрецами и священнослужителями. Основная сфера их деятельности – преподавание, передача знаний о религиозных особенностях, а также служение в храме, слежение за порядком в нем.

Замечание 1

По правилам, человек из другой касты не может стать брахманом: брахманом можно только родиться исключительно в семье таких же брахманов.

Брахманы придерживаются строгой эндогамии, вступают в браки только в рамках собственной социальной группы. Они не имеют права на совершение ручной работы, и в целом им запрещено заниматься следующей деятельностью:

1. Выделка шкур животных;
2. Хождение с плугом.

Иная грязная работа также запрещена брахманам: считается, что это удел касты шудров или неприкасаемых. С ними брахману строго запрещено общаться, поскольку, если контакт произойдет, это будет считаться грехом. По правилам, брахман будет обязан в течение следующего месяца посещать храм и молить богов о благословении и снисхождении за такой проступок. Также брахманы сталкиваются с некоторыми иными запретами. Во-первых, им нельзя употреблять ту пищу, которая была приготовлена представителями других каст, так как этим они могут осквернить свое тело и утратить тот священный дух, который заложен в них по праву рождения.

Замечание 2

Убийство высшего жреца считается одним из самых тяжких грехов для правоверного индуса. Хуже убийства брахмана только убийство коровы, так как всем известно, что в Индии это – священные животные.

Практически три четверти современных брахманов продолжают заниматься в той или иной степени исполнением своих духовных обязанностей. Традиционный наряд, который отличает брахманов от всех остальных членов других каст – широкополая одежда, которая носит название «дхоти». Как правило, это одежда белого цвета, которая символизирует чистоту души и тела брахмана. Лоб брахмана украшает тилак. Это специальный ритуальный знак, которые означает принадлежностью к брахманской варне. Одновременно тилак сообщает о религиозном течении, к которому принадлежит брахман как священнослужитель. Самыми крупными религиозными течениями сегодня являются вишнуизм (вайшнавизм) и шиваизм. Они не просто самые влиятельные, но еще и самые распространенные. Между ними нет никакого соперничества, все брахманы стремятся к тому, чтобы обмениваться опытом и знаниями, но будут ли они в дальнейшем использовать эти знания в своих учениях зависит лишь от них самих.

Примеры употребления слова пария в литературе.

Он сплошь покрылся гусиной кожей при мысли о присоединении к этой замечательной лепрозной колонии научных парий.

Правда, он не мог сам нанять рабочих, потому что даже пария посчитал бы оскорблением работать на землянина, но Мартелл рассчитывал сделать это через Вайнера.

Это важные и неизученные вопросы, причем на последний из них любой физиолог, по всей вероятности, без колебаний ответил бы нет, если бы увидел в Тулоне Жана Вальжана, когда тот, в часы отдыха — часы его размышлений, — сунув в карман конец цепи, чтобы он не волочился, и скрестив руки, сидел у судового ворота, мрачный, серьезный, молчаливый, задумчивый — пария закона, гневно взиравший на человека, отверженец цивилизации, сурово взиравший на небо.

Опустившийся человек, отринутый от того образа жизни, к какому привык, отщепенец здесь, на Глаурусе, по сути пария — так уж лучше Азонда.

А я распродам родословную в розницу — должны мы, бедные парии, чем-то существовать хоть на первых порах, кормить своих подзаборников — у меня будет их куча!

Источник: библиотека Максима Мошкова